Разговоры о новом. Премьеры в ГАТОБ им. Абая

05 мая 2019


В Государственном академическом театре оперы и балета имени Абая состоялись премьеры спектаклей «Шопениана» на музыку Фредерика Шопена, «Открывая Баха» на музыку Иоганна Себастьяна Баха и «Болеро» на музыку Мориса Равеля. Они произвели ошеломительный эффект среди зрителей и самих артистов театра.

Корреспонденты журнала «Qazaq Ballet» подготовили эксклюзивные интервью с создателями и исполнителями премьер. Среди них хореографы Рикардо Амаранте и Дэвид Джонатан, музыканты Ерболат Ахмедьяров и Амир Тебенехин, артисты балета Жанель Тукеева, Азамат Аскаров, Наргиз Мирсеидова, Асет Мурзакулов, Малика Ельчибаева, Рахим Даиров, Баян Бекетаева, Рустем Имангалиев. (Беседу с постановщиком «Шопенианы», главным балетмейстером ГАТОБ им. Абая Гульжан Туткибаевой читайте здесь: Гульжан Туткибаева: «Не делай плохого и умей прощать».)

Каждый из собеседников искренно рассказал о своей работе, многие мнения схожи. В целом надо отметить позитивный и творческий настрой людей, работающих на единый результат ради зрителей. Три новых балета — это большая победа театра, который в этом году празднует свое 85-летие.

 


 

БЕСЕДА С ХОРЕОГРАФОМ РИКАРДО АМАРАНТЕ

 

— Рикардо, в танцевальном мире есть несколько постановок «Болеро». Что Вас вдохновило на свою постановку?

— История… Музыка «Болеро» очень меня вдохновила, но история создания этого музыкального произведения была первостепенной для моего балета.

— Какова идея Вашего балета?

— Произведение М. Равеля появилось благодаря балерине Иде Рубинштейн. Она попросила композитора создать музыку на испанскую тему, где передавалась бы очень сильная эмоциональная и сексуальная энергия. Тогда это был новаторский ход. Это история о женщине сидящей на столе, где действие происходит вначале вокруг нее, а потом вместе с ней. Я не мог увидеть балет, который ставился изначально для нее, но смог видеть только картину. Собственно говоря, картина и послужила моим источником вдохновения. Я представил женщину сидящую на столе, которую пишут, так и появились ступени на сцене, своего рода проекция стола. А сетка, которая тоже является частью декорации напоминают испанскую шаль. Мой балет, своего рода посвящение Иде Рубинштейн. Ведь, если она не попросила бы М. Равеля, то не было такой великолепной музыки. Не было бы «Болеро»!

— Мы заметили, что Вы очень требовательны в работе. Справилась ли с поставленными Вами задачами балетная труппа ГАТОБ им. Абая?

— Да, у меня были достаточно высокие требования к артистам и могу сказать уверенно, что они справились со всеми задачами. Им было нелегко, так как очень много лет они танцевали определенный репертуар и когда появляется новый язык, новые задачи — нужно как-то с этим справляться. Но могу отметить, что танцовщики быстро адаптировались под меня, а в какой-то степени, я адаптировался под них. Мой балет получился сложным физически и экспрессивным, но мне такое нравится. Я считаю, что это важно для публики. Отвечу честно, если было бы плохо, я не дал бы разрешения выходить им на сцену, но артисты справились со всеми задачами хорошо.

— Были ли какие-нибудь трудности во время творческого процесса?

— Любой процесс тяжелый. Абсолютно любой. В каждой стране, в каждом театре есть свои трудности. В этом театре мне пришлось столкнуться с одними сложностями, в «Астана Балет» я сталкиваюсь с другими трудностями, в Америке с третьими. И это нормально. Это естественный процесс. Самое главное, что я очень доволен результатом. Хочу отметить, что я безгранично уважаю артистов балета ГАТОБ им. Абая, только за то, сколько они работают. Они очень, очень много работают. Эта труппа работает больше всех других балетных трупп в Казахстане. И мое личное мнение, что артистам балета этого театра нужно больше платить! У них все время работа, работа, работа и они совсем мало зарабатывают. Здесь трудятся очень хорошие танцовщики. Я заметил, что здесь часто говорят, что они не хотят работать. Я бы сам не хотел работать при такой заработной плате. И хочу сказать, что уважаю каждого артиста из этого коллектива потому, что они любят то, чем они занимаются.

— В дальнейшем Вы бы хотели поработать в Алматы?

— Конечно! Мне очень нравится Алматы! Красивый город, красивые люди, хороший климат, горы. Я бы с удовольствием еще много-много раз работал бы здесь.

— Как Вы считаете для ГАТОБ им. Абая нужны еще новые современные постановки?

— Естественно. Необходимо продолжать наполнять репертуар потому, что у театра есть огромный репертуар классических балетов, но он не меняется из года в год. Из-за этого не растут в профессиональном плане артисты. Танцовщики должны постоянно учиться, развиваться, работать с новыми хореографами, смотреть и пробовать новые стили, чтобы расти профессионально, чтобы не было статики в работе.

— Как Вы думаете чего ждет зритель от этих балетов?

— Во-первых, здесь прекрасная музыкальная комбинация. Три имени великих композиторов — Шопен, Бах и Равель. И три балета, которые вырастают из классического и идут на новый уровень. Публике должно быть очень интересно, как в музыкальном, так и в визуальном плане.

— Отличается ли публика города Нур-Султан от Алматы?

— Да. Во время постановочных работ, я посещал все балеты, которые здесь показывались и могу отметить, что зритель в Алматы намного теплее, возможно, климат так влияет на людей (улыбается). В Астане бывают, когда с большим успехом и теплотой принимают балеты, но это больше исключение. В Алматы любой спектакль принимается с теплотой и любовью.

— Какие у Вас будут пожелания артистам ГАТОБ им. Абая?

— Наслаждайтесь каждым моментом своей танцевальной карьеры. Ведь век в балете очень короткий и наступит момент, когда придется заканчивать сценическую жизнь и очень здорово, если вы будете вспоминать этот период с радостью. Ведь это потрясающе — за один вечер показать три совершенно разных образа. Понятное дело, что тяжелая и сложная работа, все устают, но наслаждаться от каждого момента очень важно. И моментом работы тоже нужно наслаждаться, ведь все это будет вспоминаться с любовью и наслаждением.

Я очень хочу, чтобы все артисты упивались каждым моментом в танце. И верили тому, что они делают. Нужно жить моментом!

 


  

БЕСЕДА С ХОРЕОГРАФОМ ДЭВИДОМ ДЖОНАТАНОМ

 

— Дэвид, полгода назад, Вы приехали для постановки нового балета «Открывая Баха». Довольны ли проделанной работой?

— Я очень вдохновлен и доволен проделанной работой. Думаю, был большой скачок верх как для артистов, которые участвуют в моем балете, так и для меня самого. Это был общий процесс роста.

— Как Вы считаете, труппа театра на данный момент готова к современной хореографии?

— Если говорить о конкретной постановке, то на данный момент танцовщики полностью готовы к данной хореографии. Я очень вдохновился за тот постановочный период, который у нас был и, думаю, сами танцовщики были не менее вдохновлены. Здорово, когда артист балета видит куда ему надо расти, видит новые пути своего развития. В будущем им необходимо с такими же успехами развиваться дальше. Для артиста балета очень важно расти, развиваться и не останавливаться!

— Что Вас вдохновило на данную постановку? Почему выбор пал именно на музыку И. С. Баха?

— Приглашение поставить новый спектакль — первое, что меня вдохновило. В театре почти весь репертуар состоит из классических балетов и для танцовщиков, которые всю жизнь учатся классическому балету музыка И. С. Баха должна быть очень понятной и ясной. По этой причине, я выбрал именно данное произведение. А новый танцевальный язык позволит артистам проявить себя в другом, лучшем свете.

— Как Вы считаете, над чем в целом необходимо работать артистам балета?

— Я, как действующий артист балета, могу с уверенностью сказать, что самое главное танцовщику это продолжать вдохновляться. Вдохновляться классическими балетами, где сказочные сюжеты, прекрасная музыка, потрясающая хореография, на которых мы все воспитаны. В тоже время, необходимо совершенствоваться и не бояться экспериментировать. Искать новые грани своего проявления, новые пути развития.

— Кто Вам помогал в создании сценографии и костюмов?

— В создании сценографии и костюмов помогало два человека. Костюмами занималась Паула Роза Сантана. Сама является артисткой балета, по совместительству дизайнер, которая уже достаточно интересно проявила себя в постановках «Астана Балет». Хоть она совсем молода, но при этом невероятно профессиональна. Сценографией занимался, уже давно проявивший на весь мир свой талант — Рене Давид Салазар.

— Расскажите, как проходили репетиции с труппой.

— Рабочий процесс был очень интересным. Ни для кого не секрет, что работа артистов балета очень тяжелая. Это постоянная работа над собой, над своими физическими данными. Не нужно забывать, что артисты тоже люди. У них есть огромный потенциал к творчеству, но также есть и слабости. Самое главное то, к чему ты пришел в конце. Проделанной же работой я очень доволен.

— Вы сразу нашли общий язык с артистами балета?

— В начале работы было нелегко. Одна из сложностей заключалась в незнании русского языка. Для меня это был очень большой опыт. Понятное дело, когда хореограф начинает работать с новой труппой и новыми людьми необходимо время, чтобы понять его стиль, его язык. Важным фактором является то, что я приезжал на короткие периоды и соответственно это заняло больше времени и сил. Но, если мне пришлось работать в каком-нибудь другом коллективе, то рабочий процесс занял бы примерное такое же время. В будущем, ежели мне снова посчастливится поставить новый балет на эту же труппу, то процесс постановок пройдет намного быстрее.

— Какую идею Вы хотите донести своей произведением для зрителей?

— Я не люблю давать большое либретто для зрителей, так как считаю, что зритель тоже должен работать на спектаклях. Публика должна думать. Она должна интерпретировать и рождать в себе что-нибудь свое. Основной идеей балета заключается в разрушении классических основ. В первой части, вдохновленный классическим балетом, зрителю будет представлено абсолютное его торжество. Вторая часть, рассказывает об изменениях в жизни. О неуверенности. У каждого человека в жизни были моменты, когда ряд каких то ситуации меняла жизнь и он находился в точке абсолютной неуверенности, и не знал куда идти дальше. В такие моменты мы ищем возле себя людей, в которых мы верим. Мы стараемся быть рядом с ними. Третья же часть расскажет вам о полной свободе. О свободе танца, новой жизни и вдохновения.

В этом балете мной включены моменты из своей жизни, из моих путешествий, вдохновений, людей. Все что увидит зритель в моем спектакле это отголоски моих впечатлений извне.

— Что Вы хотели бы пожелать артистам балета ГАТОБ им. Абая?

— Во-первых, этот балет посвящен артистам балета ГАТОБ им. Абая. Данный спектакль нигде не показывался и был поставлен специально для них. Мне бы очень хотелось, чтобы артисты поверили в себя и в свой приобретенный опыт. Чтобы они не боялись выплескивать свои эмоции на сцене через движения, пластику, танец. Хочу, чтобы у каждого артиста из глубины души шло вдохновение, которое он передаст через физические движения на сцене и в своем эмоциональном посыле. Самое главное, это искренность и правдивость, если это будет искренне — это будет правдиво.

 


 

БЕСЕДА С ВЕДУЩЕЙ СОЛИСТКОЙ БАЛЕТА ЖАНЕЛЬ ТУКЕЕВОЙ

 

— Жанель, в новых спектаклях театра Вы исполняете ведущие партии. Какой из трех балетов ближе Вам лично и почему?

— Очень сложно сказать, какие из трех балетов мне нравятся больше, каждый из них интересен по-своему. Например «Шопениана», как образец классической хореографии. Несмотря на то, что там нет особо сложных классических элементов, я всегда сталкиваюсь с тем, что классику танцевать сложнее. Самое сложное в этом балете, передать манеру, именно эпохи Ф. Фокина, такую же легкую и воздушную как музыка Ф. Шопена. Балет «Открывая Баха» мне очень приятно танцевать, у меня там есть сольное адажио в паре с Рустемом Имангалиевым, оно очень не обычное, я считаю. Оно кажется, со стороны легким, но там есть что «поделать» физически. И для себя лично я не могу выделить какой-то балет. Они все три очень разные и во всех трех балетах, мы раскрываемся по-разному. Это действительно была очень большая, но очень интересная работа для всей труппы!

— Понравилась ли Вам работа с зарубежными постановщиками?

— Мне работа с зарубежными постановщиками, конечно, понравилась. У них свой особый язык танца и своя подача материала. Они оба совершенно разные. Например, у Дэвида Джонатана каждое его острое и отточенное движение разложены на музыкальную фразу, он заполняет всю музыку своими движениями. А «Болеро», по задумке Рикардо Амаранте — это танец тел и движения отличаются, они уже более свободные, волнообразные, плавные, но в тоже время с элементами испанского танца, но ассоциации могут быть у всех самые разные, кто и как для себя почувствует музыку и хореографию. Для нашего театра, это абсолютно новые балеты, мы не имели опыта танцевать именно такую хореографию. Сейчас весь мир танцует и имеет в своем репертуаре именно современные спектакли. Поэтому я думаю, что все спектакли будут очень актуальны и востребованы! Мне нравится каждый балет по-своему!

— По вашему мнению, эти спектакли актуальны сейчас для нашего зрителя?

— Пробовать себя в новой хореографии это всегда интересно, это личный опыт и багаж, для каждого артиста и я уверена, что наш зритель оценит и воспримет не только мою личную работу, но и работу всей нашей труппы.


 

БЕСЕДА С ВЕДУЩИМ СОЛИСТОМ БАЛЕТА АЗАМАТОМ АСКАРОВЫМ

 

— Азамат, какие партии Вы исполняете в новых постановках?

— В спектакле «Шопениана» я исполняю партию Юноши, это классическое наследие. А в балете Дэвида Джонатана «Открывая Баха» я исполняю сольный дуэт с Баян Бекетаевой, и там у каждого своя задача и своя роль, можно сказать, что каждый задействованный артист — солист.

— Для Вас это новая хореография, столкнулись ли с какими то техническими сложностями?

— Это новая хореография, и большая сложность заключается именно в новом стиле. До этого мы практически танцевали только классическую хореографию и здесь нам пришлось быстро перестроиться. Благодаря ежедневным репетициям нам это удалось. Мне самому очень нравится танцевать такую хореографию. Помню еще со времен учебы в училище, мне всегда был интересен современный танец и спасибо, что сейчас есть такая возможность пробовать себя в сложном, непривычном, но очень интересном стиле танца.

—  Какой балет Вам ближе по ощущениям?

— По ощущениям, конечно ближе классическая «Шопениана», именно классике мы обучаемся с детства, но на данный момент мне интереснее современная хореография. Работать с Рикардо и Дэвидом было очень интересно, и я рад возможности попробовать себя уже в таком стиле танца.

— Понравилась ли вам работа с зарубежными постановщиками?

— Конечно понравилось. Мне всегда интересно, когда приезжают новые постановщики, они вкладывают что-то новое в наш театр, интересно видеть стиль их работы, который отличается от нашей, также у них свой подход к артистам и это, конечно, вызывает большой интерес у всех артистов.


 

БЕСЕДА С ВЕДУЩЕЙ СОЛИСТКОЙ БАЛЕТА НАРГИЗ МИРСЕИДОВОЙ

— Наргиз, Вы исполняете соло во всех трех балетах. Расскажите, пожалуйста немного о каждом из них?

— Первый балет — это «Шопениана» на музыку Фредерика Шопена в хореографии Михаила Фокина. Классический балет романтического образца. В нем нет определенной сюжетной линии и драматургии. Как мне видится, в этой постановке балетмейстер поставил танец на музыку и каждая вариация этому соответствует. Каждое движение словно растворяется в музыке Ф. Шопена. М. Фокин захотел сделать балет именно в таком романтическом стиле. Изначально название балета переименовывалось раза три: «Гранд па на музыку Шопена», «Балет на музыку Шопена». И уже потом, когда балет утвердили на сцене Мариинского театра, он шел под названием «Шопениана». Но в русских сезонах Дягилева, балет проходил под названием «Сильфиды», где-то до сих пор это название сохранилось.

Спектакль «Открывая Баха» на музыку Иоганна Себастьяна Баха в постановке Дэвида Джонатана. Здесь идея балета заключается в деконструкции классицизма. В самом начале балета все идет именно по классическим канонам. В дальнейшем мы чувствуем изменения в движениях, идет как бы разрушение границ и переосмысление всего, чтобы было ранее. Сама хореография у нас в основном классическая и неоклассическая с добавлением модерна.

«Болеро» на музыку Мориса Равеля в постановке Рикардо Амаранте. Очень много балетмейстеров обращались к данной музыке, которая получила известность не только как балетная, но и как концертная. Эта музыка с самого начала завораживает нас — главная тема фагота сохраняется на протяжении всего произведения. Сама постановка раскрывает нам чувственность, женскую красоту, силу мужчины. Развитие хореографии, так же, как и в музыке, идет от малого к большому яркому финалу. Мы видим художника и его музу, а в дальнейшем все больше людей появляется на сцене, так же, как и в музыке добавляются инструменты.

Какая хореография Вам ближе? Классическая или современная?

— Наверно нам всем ближе классическая хореография, так как ей мы обучаемся с самого детства и весь наш репертуар в театре — это в основном классические спектакли. Но и танцевать современную хореографию очень интересно и для каждого это личное развитие. Овладение разными стилями влияет и на владение классическим танцем, ты принимаешь какие-то иные полезные навыки.

— Как Вы считаете, как наш зритель воспринял новые премьеры?

— Я думаю, что зритель воспринял очень воодушевленно. Два премьерных дня были очень интересные, так как все спектакли абсолютно разные и разная музыка. Поэтому каждый зритель, может найти что-то для своего вкуса и то, что будет ему по душе.

— Как Вы думаете, нужно ли нашему репертуару больше современных постановок?

— Да, конечно да. Нам это необходимо, и как показывает опыт, мы недостаточно владеем этой техникой. Сейчас во всем мире наряду с классическим репертуаром идут очень много современных постановок. И мы бы конечно мечтали и были бы счастливы поработать с такими выдающимися балетмейстерами как Джон Ноймайер, Охад Нахарин, Александр Экман и многими другими.

— Как проходила подготовка к премьере?

— Постановочные репетиции проходили очень насыщенно. Параллельно мы работали полностью свой репертуар и были очень нагружены физически. Иногда, заходили в зал и думали, что вот сил уже нет, но все равно, когда приходишь на репетицию, усталость уходит в эти моменты. Еще есть сложность, что из одной хореографии, из одной пластики ты полностью переключаешься в другую и это необходимо делать очень быстро, помня о всех замечаниях для дальнейшего результата. Это очень интересный процесс, мы многому научились у наших постановщиков, потому что у них другой взгляд, другая школа и, конечно, это очень хороший опыт для каждого артиста.


 

БЕСЕДА С ВЕДУЩИМ СОЛИСТОМ БАЛЕТА АСЕТОМ МУРЗАКУЛОВЫМ

 

— Асет, Вы не только действующий танцовщик, но уже и педагог в Алматинском хореографическом училище им. А. В. Селезнева. Как Вы считаете, молодому поколению интересна современная хореография?

— Я думаю, что конечно интересна. К сожалению, мировая практика показывает, что современная хореография сейчас больше ценится, чем классика. Лично для меня классика — всегда остается классикой, но и современная хореография нужна для артиста, она дает свободу в движениях, мыслях, ты лучше начинаешь чувствовать свое тело и для балета Казахстана, современная хореография просто необходима, как воздух.

— Какой уровень подготовки к современной хореографии у наших выпускников?

— У нас не сильная подготовка в училище, и наши выпускники, особенно те, которые уезжают работать в Европу, с этим сталкиваются. У нас хорошие педагоги, но на занятия выделяется всего четыре часа в неделю, а для освоения современной пластики этого мало. Так же и на народно-сценический танец выделяют столько же времени, а народный танец — это основа классического танца. И для того, чтобы артист мог технически выполнять все элементы классики, его тело должно полностью владеть как народно-сценическим танцем, так и современной хореографией и только тогда танцовщик может передать образ, заданный определенным спектаклем.

—  Как Вы думаете, в репертуаре театра должно быть больше современных постановок или все-таки классические спектакли должны быть в преимуществе?

— Наш театр в первую очередь академический и классические спектакли должны быть в приоритете. Но и в современных постановках мы нуждаемся. Благодаря нашим зарубежным постановщикам, сейчас у нас появились два новых современных спектакля, поэтому можно сказать, что этот путь мы уже начали.

— Вам самому нравится работать в новом стиле танца?

— Если честно, я современную хореографии в училище освоил не очень хорошо, были молодые, было и такое, что пропускали занятия, потому сейчас бывают моменты, когда мне немного тяжело. Мы в классике привыкли ставить рамки перед собой, четкий квадрат, стопроцентное натяжение ног, все строго по позициям в руках и ногах, а здесь наоборот свободная пластика, тело дышит, тело рассказывает историю, нет строгих рамок. Но мы работаем и надеемся, что мы получили нужный результат.

Я считаю, что эти спектакли очень понравятся нашему зрителю и войдут в постоянный репертуар. Здесь и мировая классика «Шопениана», есть и «Болеро» с очень хорошей задумкой, где Рикардо Амаранте полностью раскрывает суть мужчины и женщины в пластике и, конечно, «Открывая Баха» Дэвида Джонатана — там встречаются абсолютно все технические элементы как классики, так и современной хореографии.


 

БЕСЕДА С ВЕДУЩЕЙ СОЛИСТКОЙ БАЛЕТА МАЛИКОЙ ЕЛЬЧИБАЕВОЙ

 

— Малика, это Ваш первый опыт в работе с зарубежными постановщиками.

— В театре да, это мой первый опыт работы с зарубежными постановщиками, но до этого в училище на третьем курсе, к нам приезжал Майлен Тлеубаев и ставил две современных композиции. А в качестве артиста балета, для меня это первый такой опыт.

— Чья музыка и хореография Вам ближе?

— Из всех трех балетов мне все-таки ближе балет «Болеро» на музыку Мориса Равеля в постановке Рикардо Амаранте.

— В дальнейшем, Вы бы хотели больше современных постановок?

— Да конечно, потому что я считаю, что каждый артист должен попробовать себя во всех направлениях, и преуспевать не только в классическом направлении, но и народном и, конечно же, современном танце.

— Какую партию Вы бы хотели исполнить?

— В нашем театре, я уже исполнила те партии, которые хотела, а из мировых балетов это конечно мечта каждой балерины партия Никии из балета «Баядерка», также мне очень нравится партия Мехменэ Бану из «Легенды о любви», Китри из «Дон Кихота», Эгины в «Спартаке», а вообще по возможности я хотела бы станцевать как можно больше разнообразного репертуара.

— С какими трудностями Вы столкнулись?

В «Шопениане» тяжелая вариация на выносливость, но с ней я справляюсь, в «Болеро» тоже для меня не было каких-то особых трудностей, но вот работа над «Открывая Баха» технически давалась тяжелее. Я высокая балерина, а там очень много мелкой техники, музыкально практически на каждый такт какое-то движение и было сложно собрать свои длинные конечности (смеется). Но в целом мы работаем и думаю, что это очень полезный опыт для меня.


 

БЕСЕДА С ВЕДУЩИМ СОЛИСТОМ БАЛЕТА РАХИМОМ ДАИРОВЫМ

 

— Рахим, какие у Вас впечатления от прошедшей работы?

— Работа проходила очень многогранно, это всегда интересно — работа с новым материалом. В нашей труппе это впервые, когда хореографы мирового уровня ставят на нашей сцене два современных спектакля. В целом работа была насыщенной, эмоциональной и интересной.

— Вам ближе новая хореография или все-таки классическая?

— Классическая хореография у нас всегда в приоритете, мы изучаем ее с детства. Новый материал — тоже всегда интересен, когда новая пластика, новая хореография, новое мышление и видение постановщиков, поэтому и то и то, каждое по-своему интересно.

— В ГАТОБ давно не было новых постановок, труппа с интересом отнеслась к творческому процессу?

— Несмотря на наш тяжелый график в театре, мы отнеслись с большим интересом. В самом начале нам было непросто и даже немного не понятно, так как раньше мы не работали в такой хореографии. Но в дальнейшем, мы все «подучили», почувствовали как тело должно работать в новой пластике, особенно, когда получаются разные хореографические элементы. И сейчас всем очень нравится этот рабочий процесс и мы все работаем очень увлеченно.

— Что Вам понравилось в рабочем процессе?

— Постановочный процесс всегда объединяет всю труппу, каждый пробует что-то новое, у кого-то получается, у кого-то нет. На постановочных репетициях всегда ощущается особая атмосфера в зале, не как это бывает на обычных репертуарных репетициях. В целом для артиста всегда интересно пробовать новые элементы, поддержки под новую музыку, этим мы и живем. Именно в такие моменты и чувствуется личный рост для каждого артиста.

— Хотели бы Вы дальше работать с зарубежными постановщиками?

— У меня лично был опыт работы в труппе Бориса Эйфмана, и в нашем театре мне бы хотелось больше современных постановок. Но для меня очень важно, что ты танцуешь, какая идея, какие мысли у постановщика и что он своей хореографией хочет выразить, потому что у меня есть свое личное понятие о танце и даже если это будет шикарный какой-то балет, если он мне не понравится, я не возьмусь за такую работу. А так конечно, всегда узнавать что-то новое для себя и расти как профессионал.


 

БЕСЕДА С СОЛИСТКОЙ БАЛЕТА БАЯН БЕКЕТАЕВОЙ

 

— Баян, это Ваше первое участие в постановке современных спектаклей?

— Нет, до этого момента у меня уже был опыт участия в современных постановках. В театре это спектакль «Павана Мавра» Хосе Лимона и так же два балета Бориса Эйфмана, которые идут в нашем театре, это «Красная Жизель» и «Анна Каренина».

— Ваши ощущения, в какой хореографии современной или классической Вам лучше удается передать образ?

— Лично мне намного комфортнее передать в современной пластике тот или иной образ. В классике,очень много рамок и канонов, которые сдерживают тебя, а в современной хореографии этих рамок нет, и ты танцуешь как чувствуешь, чтобы передать образ и идею постановки.

— Чем Вам был интересен творческий процесс?

— У нас давно не было новых постановок и давно не было опыта работы с зарубежными постановщиками. Все новое всегда интересно, это новая школа, новое мировоззрение, новая пластика, стиль. И, конечно, творческий процесс был очень завораживающим.

С какими известными постановщиками нашего времени Вы мечтаете поработать?

— Мне бы очень хотелось соприкоснуться еще раз с постановками Бориса Эйфмана, мне очень нравятся его спектакли. Мне интересно творчество Охада Нахарина, Уильяма Форсайта, Иржи Килиана и других постановщиков. В целом мне бы хотелось поработать в современной хореографии, и попробовать себя в новой пластике и стиле.

— Вы бы хотели чтобы в театре проводились мастер-классы по современной хореографии?

— Я считаю, что в наше время — это просто необходимость. Сейчас в мире все меняется, в том числе и балетный мир, поэтому сейчас артисты должны знать, уметь и владеть современной хореографией. Наши артисты должны быть на высоком уровне, чтобы представлять достойно нашу казахстанскую школу в мировом танцевальном мире. В работе над постановками в нашем театре мы столкнулись с тем, что не знали как исполнять то или иное движение, и поэтому именно мастер-классы помогали бы артистам овладевать различными танцевальными стилями.


 

БЕСЕДА С СОЛИСТОМ БАЛЕТА РУСТЕМОМ ИМАНГАЛИЕВЫМ

 

— Рустем, как Вы считаете, для нашего театра необходимы такие премьеры?

— Да нужны, и очень важны. Благодаря новым премьерам мы развиваемся и вместе с нами развивается наш театр. И конечно, благодаря этому развивается танцевальное искусство Казахстана.

— Вам лично в какой хореографии удается больше раскрыть образ?

— У меня лично лучше получается в классическом направлении, так как современные балеты в нашем театре это редкость. И показанные премьеры — это тот самый редкий случай, которым необходимо воспользоваться по максимуму.

— Какой балет вы бы хотели, чтобы поставили на сцене ГАТОБ?

— Даже не знаю, что ответить. В мире очень много самых разных интересных и красивых балетов. Мне бы очень хотелось и это мое большое желание и надежда, чтобы в нашем театре шли только самые лучшие классические и современные спектакли, чтобы уровень нашего театра вырастал с каждым сезоном.


 

БЕСЕДА С ДИРИЖЕРОМ-ПОСТАНОВЩИКОМ ЕРБОЛАТОМ АХМЕДЬЯРОВЫМ

 

— Ерболат, скажите, пожалуйста, как проходила подготовка у Вас и оркестра к предстоящей премьере?

— Подготовка проходила интересно. Например, возьмем «Болеро». Если говорить об этой музыке как произведении для балета, то часто получается так, что мы музыку «ломали», изменяли музыкальную фразу, чтобы поменять позу или постоять в ней, подойти к новому разделу музыки. Я начинал в симфоническом оркестре в филармонии и там уже на усмотрение дирижера и исполнителя, там играют как видят музыкальный материал. Здесь в театре, когда работаешь с балетом, ты зависишь от артистов балета, грубо говоря, стараешься создавать им условия на сцене. Иногда бывает непонятно, чего хочет артист, это очень важно поймать. Артист должен сам точно знать и понимать какой темп ему нужен. Например в «Шопениане», когда мы меняем темпы раздела, необходимо подходить к движению в нужном темпе, а это, к сожалению, умеют не все артисты. Так же и у нас в оркестре, это дискомфортно менять темп, бывает пульс меняется с трехдольного на однодольный, музыка кардинально меняется, а темп должен оставаться прежним. И вот такие моменты только за счет выучки музыкантов и досконального знания материала приводятся в порядок и выводятся на обозрение зрителей.

— Насколько наш оркестр был готов к данному материалу?

— В случае с «Шопенианой» — этот спектакль шел ранее, и как у артистов есть мышечная память, у музыкантов тоже есть слуховая и так же мышечная. Самим музыкантам, конечно, надо было освежить материал в памяти. Я старался с уже «игранным» материалом делать минимум ремарок, но все равно хотелось что-то новое привнести, освежить за счет новых штрихов и акцентов. Оркестр не был готов в начале, но это решаемый вопрос именно количеством репетиций. Только тренаж, тренаж и тренаж!

Ваше личное отношение к музыке Ф. Шопена?

— Хороший вопрос. Начнем с того, что по первой специальности я пианист. Очень хорошо знаком с творчеством Ф. Шопена, играл его не мало, но и не много. Тут есть свои традиционные какие-то моменты в музыке, есть чисто его авторский почерк. Это очень красивые мелодии, которые берут за душу и они одни из самых узнаваемых. Еще один момент, то, что в музыке Шопена всегда нужны большая кантилена и большие фразы, у нас в нотном материале, пишутся большие лиги. Ни у одного композитора, нет таких длинных лиг. Например, у некоторых композиторов этюд — это упражнение, у Шопена же — это целое законченное произведение. У него есть этюды абсолютно в разных темпах. И там же одна лига может занимать по целых семь–восемь тактов. А если это большие пассажи на один такт с левой стороны от края клавиатуры до края правой стороны (то есть на всю клавиатуру рояля), у него потактно идут очень большие длинные фразы. В этом плане, конечно А. Глазунов, очень постарался для «Шопенианы». Он собрал самые знаменитые его вальсы, ноктюрны, мазурки. Но в то же время, есть определенные сложности, когда исполняешь в оркестре, потому что то звучание, то мышление, которое может быть у пианиста, даже если очень хорошая оркестровка, хорошее переложение, — не всегда удается добиться того же, что делает пианист в это время. В этом вся сложность, сохранить всю целостность, чтобы звук не прекращался, все было слитно, развивалась очень грамотно фраза. Естественно есть кульминация, потом спад, затем снова кульминация и кода. В коде пианисты обычно стараются показать всю свою виртуозную технику, искрометность, а в оркестре, все это внимание падает на две первые скрипки, и здесь очень важно владение инструментом и высокий класс музыкантов.

— Чем отличается Ваша интерпретация этой партитуры? Ведь изначально она не написана для балета?

— Мою интерпретацию даже не назовешь интерпретацией. Здесь плюс в том, что я бывший пианист, хоть и давно не играл уже на рояле. Эти произведения на слуху, это осталось. В «Шопениане» собраны отдельные пьесы, которые я практически все переиграл, и здесь мышление пианиста помогает. То, что в оркестре и партитуре нет каких-то штрихов, которые делают пианисты, я попытался все-таки их добавить в оркестровом исполнении. Максимально помочь солистам и артистам балета. Все должно быть легче, все прыжки, переходы. Мы должны с помощью музыки помочь артистам оттолкнуться, если это будет тяжелая первая доля, то артисты просто «сядут на ноги». Здесь важно сохранить эту грань, чтобы и оркестр не загонял, потому что, когда начинают играть «легче», такое возможно. В этом бывают сложности, но мы работаем и думаю, что конечный результат нас всех порадует.

— Насколько Вам интересна и насколько результативна работа с артистами балета?

— Бывает такое, что некоторые солисты относятся к репетициям с оркестром с пренебрежением. Я этого не приемлю. Каждый имеет право на ошибку, если мы чуть в темпе ошиблись, некоторые солисты не просто обижаются, а даже начинают вести себя некрасиво. Я, конечно, понимаю, что это их здоровье, но и у музыкантов тоже есть свои ресурсы и тут очень важно выдержать и придерживаться деликатности по отношению друг к другу. Творческий процесс — это синтез не только балета, оркестра, но и всех театральных служб. Кто-то что-то не так сделал, и все — можно опускать занавес и сказать зрителям: «Извините, мы не справляемся!». Иногда артисты просят: «А можно мне здесь затянуть, а здесь наоборот живее» и так далее. Я понимаю, что на вариации артисту необходимо полностью выложиться, а ресурсов не хватит, и где есть моменты, например где музыкальная «затяжка» артист отдыхает, собирается мыслями и идет дальше. И такие моменты взаимодействия и взаимопонимания очень важны. Например, с Асетом Мурзакуловым, Айман Егисбаевой — очень приятно работать, мы спокойно понимаем друг друга, без претензий и приходим к общему результату. С Гульвирой Курбановой нам сначала было сложно построить отношения, но потом мы поговорили и в дальнейшем мы уже работали без проблем.

Во время наших совместных репетиций с балетом, остановки по замечаниям могут быть с обеих сторон, и здесь, хотелось бы, чтобы педагоги балета понимали, что оркестр — это не магнитофон, который можно остановить по нажатию кнопки «стоп», а потом продолжайте. Такие моменты тоже бывают.

В целом, действительно очень важно, для нашего профессионального уровня и роста, чтобы мы могли работать во взаимоуважении, взаимопонимании. Тогда и на сцене, мы увидим качественный результат.

— Скажите пожалуйста, есть у Вас в дальнейшем, какие-то планы проекты совместно с балетной труппой?

— Это зависит не от меня. У нас в театре есть художественный совет, который принимает решения о новых постановках спектаклей. По мере поступления заявок выбирают по предпочтению. У нас несколько балетных дирижеров, это решают уже и главный дирижер и главный балетмейстер. Хотелось бы как для артистов оркестра, балета и вообще для всего театра больше поездок. К сожалению, их у нас совсем немного. А так мне нравятся все балетные спектакли, «Эсмеральда», «Спартак». Но для «Спартака» нужен очень хороший оркестр, этот балет требует очень больших ресурсов, там в музыке передается просто все. Для такого материала необходимо быть первоклассным музыкантом. Да, раньше играли этот балет, но оркестр всегда омолаживается, приходят молодые музыканты, которые никогда не играли и необходимо начинать все с нуля. А это очень большая работа. Например, во время постановочных спектаклей, у балета один состав кордебалета, и меняются только составы солистов. А у оркестра два состава: один утром, второй вечером. И приходится выполнять двойную работу, на это уходит очень много времени. Беда нашего театра в том, что после реконструкции яму привели в такую негодность и нам сложно в акустическом плане и артистам, потому что на сцене стоят колонки и звук доходит на доли секунды позже. Было бы проще, если можно было бы посадить сразу весь оркестр, проработать все ремарки, все штрихи и пожалуйста, можем спокойно работать в два состава. Сейчас еще выделяется совсем мало времени на постановки. И мы параллельно еще работаем весь наш полный репертуар. Конечно, мы должны выполнить план перед министерством и мы его стараемся выполнять. От этого конечно страдает качество. Было бы замечательно, если было бы два состава: один по строго оперным, второй по балетным спектаклям. Тогда уровень и качество были бы совсем другими.


 

БЕСЕДА С ПИАНИСТОМ АМИРОМ ТЕБЕНЕХИНЫМ

 

— Амир, скажите пожалуйста, кому принадлежит идея Вашего участия в премьерных спектаклях в Алматы?

— Это была не моя идея, чья точно я не могу Вам сказать. Меня пригласили для этого проекта, возможно лучше спросить у Аи Жакеновны Калиевой, думаю, что это была ее идея.

— Это Ваш не первый опыт совместной работы с артистами балета? Какие у Вас впечатления?

— К сожалению, мы мало что видим из того, что происходит на сцене. Но очень интересно работать в такой новой обстановке, на стыке искусств, — можно так сказать. Это получается у нас концерт, совмещенный с балетным представлением. Да, это мой не первый опыт, два года назад в Астане, я впервые играл с балетом театра «Astana Ballet». Мы играли тогда второй концерт С. Рахманинова. Должен сказать, что там было гораздо тяжелее. Во первых, произведение очень масштабное, это огромное полотно — там было очень много нюансов, спорных моментов с балетмейстером по поводу темпов, трактовок. Потому что они требовали таких вещей, на которые я не мог согласиться и нам приходилось что-то корректировать. А здесь обстановка совершенно другая — практически у нас полный консенсус.

— Вы планируете в дальнейшем какие-то совместные проекты с театрами Казахстана?

— Это не от меня зависит. Инициатива всегда исходит от театров. Если будут какие-то предложения, я с удовольствием их рассмотрю.

— Какие Ваши любимые композиторы?

— Я вырос с музыкой Иоганна Себастьяна Баха, потому что мои родители были органисты и я на многих репетициях присутствовал с детства, потому что Бах — это основа органного репертуара. Поэтому это, конечно, Бах. Прокофьев, Брамс, Шопен, Шуберт, Шумен, перечислять конечно можно очень много и это займет очень много времени.

— Поделитесь пожалуйста Вашими личными творческими планами на ближайшее будущее?

— Я сижу в жюри конкурса «Astana Piano Passion», уровень конкурса очень высокий. Был уже предварительный отбор, мы отобрали около 30 заявок из 114. Потрясающий уровень исполнителей, очень многие превосходные музыканты. Очень высокий потолок, и к сожалению, кто-то остался за бортом. Но я призываю их не расстраиваться, уровень у всех очень высокий. Основной конкурс начнется с 12 мая в Нур-Султане, где в рамках конкурса пройдет мой сольный концерт. Вот это мои самые ближайшие творческие планы.

 

 

Материал подготовлен Марией Ананьевой (Интервью с Е. Ахмедьяровым, А. Тебенехиным, Ж. Тукеевой, А. Аскаровым, Н. Мирсеидовой, А. Мурзакуловым, М. Ельчибаевой, Р. Даировым, Б. Бекетаевой, Р. Имангалиевым), Баян Бекетаевой (Интервью с Р. Амаранте, Д. Джонатаном).

Фотографии Елены Петровой, Баян Бекетаевой.

 

Ссылка для цитирования:

Ананьева М., Бекетаева Б. Разговоры о новом. Премьеры в ГАТОБ им. Абая // Qazaq Ballet — интернет-журнал о хореографическом искусстве Казахстана / URL:  https://qazaqballet.kz/main_articles/razgovory-o-novom-premery-v-gatob-im-abaja/ (Дата обращения: 00.00.0000).

Вернуться назад