Как цитировать статью:
Уразымбетов, Дамир. «Гульнара Саитова. Важно оставаться человеком. Qazaq Ballet — интернет-журнал о хореографическом искусстве Казахстана, дата публикации 26 мая 2023, www.qazaqballet.kz/main_articles/gulnara-saitova-vazhno-ostavatsja-chelovekom/. Дата доступа (формат: число месяца год).

Гульнара Юсуповна Саитова — яркая харизматичная личность, тонко чувствующая танец исполнительница, отзывчивый педагог с большим стажем, талантливый хореограф. Недавно Г. Ю. Саитова отметила юбилей. Ее торжественно поздравляли коллеги в Казахской национальной академии хореографии, где она работает. Творческий юбилейный вечер состоялся и в ее родном уйгурском театре 14 февраля 2023 года, который был отмечен не только 50-летием творческой работы, но и 30-летием созданного ей ансамбля «Рухсара».

       За все время своего творческого пути Г. Ю. Саитова создала яркие сценические образы, осуществила постановку множества танцев, концертных программ и спектаклей, преподавала в различных профессиональных хореографических заведениях, подготовила как научный руководитель магистрантов и докторантов к успешным защитам. Сегодня она продолжает свой трудовой путь в качестве профессора в стенах Казахской национальной академии хореографии.

       В эксклюзивном интервью Qazaq Ballet Magazine Г. Ю. Саитова рассказала о главных ценностях жизни; о педагогах, многому ее научивших; о том, что до сих пор волнуется перед тем, как выйти на сцену — будь это чтение лекции, преподавание студентам, выступление с докладом или… танец. Это говорит о большой мере ответственности перед теми, с кем она работает.

       — Гульнара Юсуповна, уже много лет Вы в искусстве Терпсихоры. Но широкой общественности мало что известно о том, как Вы пришли в хореографию. Что послужило толчком к тому, что Вы посвятили жизнь танцу?

       — Отвечу коротко: я родилась в театральной семье. Все это — Божий дар: моя исполнительская, балетмейстерская, педагогическая деятельность.

       — Вы не жалели о том, что выбрали танец?

       — Нет. У меня папа какое-то время был против. Он сказал: «Это сложная и тяжелая профессия, которая требует полной самоотдачи. Ты не будешь принадлежать себе. Если по-настоящему будешь любить искусство, ты будешь полностью отдаваться ему. В будущем будут сложности в семье». Он все это видел в театре, жил с этим. Потому не хотел такой жизни для меня. Вообще хотел, чтобы я пошла в институт иностранных языков. Но я выбрала именно эту профессию.

       — А кто для Вас был самым значимым человеком? Расскажите о Ваших педагогах?

       — У меня педагогов было много. Первая в профессиональном отношении — Куаныш Майлиновна Жакипова в хореографическом училище. Из-за того, что врачи мне запретили танцевать, я не смогла закончить училище. Но я не сдала свои позиции. Занялась спортивной гимнастикой. Когда мне исполнилось 15 лет, я попыталась поступить в училище на народное отделение. Но меня не приняли. После окончания средней школы № 104, поступила в республиканскую эстрадно-цирковую студию. Там были прекрасные педагоги. Классический танец вела Валентина Петровна Габель, солистка ГАТОБ имени Абая, интеллигентная, красивая женщина с голубыми глазами. Мы у нее учились сценической культуре, культуре исполнения каждого движения, культуре общения за стенами учебного заведения. Восточный танец преподавала Гуляфруз Бакиевна Киякова, педагог, которая привила любовь к танцам народов Востока. Народный танец сначала вела Роза Давлетьяровна Давлетьярова, потом пришел Кадыркул Нысанбаевич Андосов, преподаватель хореографического училища. И, конечно, это педагоги ВШХ (Высшей школы хореографии. — Д. У.). Я училась в мастерской легенды казахстанского балета Булата Газизовича Аюханова. Спецпредметы вели ведущие отечественные хореографы Ельдос Ушимович Усин, Даурен Тастанбекович Абиров, Эдуард Джабашевич Мальбеков, Сара Идрисовна Кушербаева; по теории музыки — Людмила Антоновна Жуйкова, фортепиано преподавала Элла Германовна Есырева. Большое влияние как теоретик на меня оказала Ольга Борисовна Шубладзе. Она очень помогла мне с подготовкой материалов для учебного пособия по восточному танцу. Многие тогда удивлялись: «Какое имеет отношение О. Б. Шубладзе к восточному танцу? Как она может Вам подсказать, если она не знает элементов движения уйгурского танца». Но я убедилась, что необязательно уметь танцевать это направление в хореографии. Важна методика в систематизации дисциплины. Ольга Борисовна имеет огромный опыт методиста. И систематизация движений от простого к сложному была нашей главной задачей. У нее хватило огромного терпения в выборе движений, чтобы найти главное для учебной программы в разделе «Уйгурский танец».

       — А еще какие наставники были, к чьему мнению Вы прислушивались?

       — Выделить кого-то одного очень сложно. Каждый педагог учил и передавал свои знания, опыт и навыки в непроизвольной форме. В этом была их сила, широта и доброта. Прекрасная традиция преемственности! Например, я смотрела на Булата Газизовича Аюханова не только как на мастера, но и как на тонкого психолога, который насквозь видел каждого своего ученика, артиста балета, да и просто любого человека. Он умел раскрыть потенциал и личность артиста, а в трудный момент подставить плечо как друг. Когда пришла к нему на курс, несмотря на большой исполнительский опыт, я была закомплексована. От урока к уроку, незаметно Булат Газизович помог раскрыть новые грани моей души. Эдуард Джабашевич Мальбеков на занятиях показывал и объяснял материал очень эмоционально и выразительно — это все я тоже впитывала. Заурбек Мулдагалиевич Райбаев — пример постановщика массовых хореографических композиций. Часто встречаясь с ним на сводных концертах социально-значимых мероприятий, я поражалась его культуре обращения к каждому артисту. Участники бывали из разных ансамблей, и надо отметить феноменальную память Заурбека Мулдагалиевича — он называл каждого поимённо. Масштабному видению я училась у Минтая Женельевича Тлеубаева, работая с ним на правительственных концертах, на больших площадках. Жаль, что он ушел таким молодым! Хочу отметить, как наставника и декана факультета хореографии Кадыркула Нысанбаевича Андосова. Несмотря на то, что мы были уже состоявшимися и опытными артистами, он как декан требовал в учебном процессе с нас выполнения заданий и посещения занятий как полагается, никаких поблажек не было. Так что каждый из мэтров был моим наставником. Главным наставником, порой соавтором моих постановок был папа Юсупжан Саитов.

       — Вы, на мой взгляд, один из лучших педагогов по восточному танцу в Казахстане. Что для Вас главное в восточном танце?

       — Спасибо, такую высокую оценку дали мне. Я гораздо скромнее думаю по этому поводу. Могу сказать точно, что в каждом педагоге есть своя «изюминка». Один на другого не похож в методике преподавания, в подаче движения. А потом как мы можем о себе так думать, когда мы работали рядом с такими мэтрами как Заурбек Мулдагалиевич Райбаев, у которого человек был на первом месте, а потом уже педагогика и профессия. Помню, когда мы работали с ним, мы очень дружно и весело общались, особенно после того, как он мне доверил поставить дунганский танец.

       Касательно Вашего вопроса, я не могу ответить однозначно. Диляфруз Киякова дала базу, Кундуз Миркаримова (народная артистка СССР. — Д. У.) во время стажировки в ансамбле «Бахор» посвятила меня в тайны школы узбекского танца. В танце главное — содержание, образ, поза, внутренний ритм, состояние, грация исполнителей. Да я люблю зажигательные ритмы. Когда слышу звуки узбекской дойры — это как поют соловьи, ее звучание можно сравнить с целым оркестром. В то же время мне нравятся грация и статика уйгурского танца. В корейском танце есть восточная загадочность и их барабаны. Ритмические синкопы и мелодические напевы Индии тоже прекрасны, где каждая мудра содержит какой-то смысл. Все народы имеют свои необычные танцы. Восток любят и любили все хореографы XX века. Если мы вспомним историю, они ставили хореографические композиции, миниатюры в синтезе со свободной пластикой, включая элементы движений танцев народов Востока.

       — Когда Вы еще танцевали, Вы волновались перед выходом на сцену или Вам прямо не терпелось скорее начать танцевать?

       — До сих пор волнуюсь (смеется), даже на интервью. Я как школьница — перед тем как выйти на сцену, перед тем как прочитать лекцию студентам — как и прежде — волнуюсь. Когда танцевала, у меня было правило: делать первый шаг на сцену уверенно, и я знала, что зритель должен быть моим. Как мастеру мне нужно увлечь аудиторию за собой, чтобы она полюбила этот танец, какой бы образ я не исполняла. Когда выходила на сцену, то уже чувствовала себя в своей стихии — музыки и танца. Мне нравилось танцевать, я забывала про все, утопала в мелодиях, в ритмах.

       — Вы получили огромный сценический опыт, исполняя постановки различных хореографов. И начали думать о балетмейстерской работе?

       — Об этом вообще не думала. Но в 1984 году Кундуз Миркаримова сказала мне: «Поставь для “Бахора” уйгурский танец». Я сразу ответила: «Вы что? Ставить? Я не умею!». И она мне дала совет, который я запомнила на всегда: «Один раз попробуй. Если у тебя дальше душа будет тянуться к этому, значит у тебя есть талант балетмейстера. Будешь в себе это развивать. А если будет в тягость, то никогда не подходи к этому». По возвращению в театр, мне доверили поставить танцы и танцевальные сцены в театрализованной концертной программе «Гарип-Санам» (поэма о влюбленных). Первая работа состоялась в тандеме с солисткой балета Розой Ибраимовой.

       Затем мы уже с композитором Икрамом Масимовым (заслуженным деятелем искусств КазССР. — прим. Д. У.) выпустили авторский вечер. Тогда я впервые работала с композитором, это было очень интересно. Он принес сюитную форму и назвал «Праздник труда». Разбил ее на 5 завершенных музыкальных частей. Прослушав все части, я попросила сделать связку, так как посчитала, что это цельное произведение. В ходе работы зародилась шестая часть, танец под ритмы ударных инструментов дап и нагара.

       Мне повезло, когда Заурбек Мулдагалиевич Райбаев пригласил в «Салтанат» поставить дунганский танец. Тогда я работала с композитором Бакиром Баяхуновым. Вот так потихоньку начиналась моя постановочная деятельность. Затем уже была первая авторская программа «Эхо востока». Меня назначили в театре балетмейстером в 1986 году, а в 1995 году я стала главным балетмейстером уйгурского театра. Мне было интереснее работать в спектаклях с актерами, потому что там была целостная форма, выстраивались образы, нужно было искать пластику, придумывать новые формы, пробовать себя в разных жанрах.

       — Когда Вы главный балетмейстер театра и человек, который ведет труппу, на Вас смотрят все. Было ли ощущение, что надо быть примером?

       — Конечно. Безусловно. Личный пример — это есть воспитание. Об этом я помнила и в семье, воспитывая двух сыновей; среди студентов; среди артистов балета. Прежде всего дисциплина, выработанная годами. За пятнадцать минут приходить в балетный зал и разогреться до начала урока или репетиции. Это выработалось еще когда я была исполнительницей.

       — Чем должен руководствоваться главный балетмейстер? Какой Вы были на этой должности?

       — В драматической труппе я была зависима, как и все балетмейстеры, потому что есть репертуарная политика, художественный руководитель. Да, иногда я что-то предлагала в спектаклях, предлагала концертные программы. Для меня важно было поднять актерский и технический уровень исполнителей. Одной из важнейших задач было сохранение танцевального наследия. Ведь все передавалось из руки в руки. Столько разных школ и стилей есть в уйгурском танце. У меня до сих пор мечта создать лабораторию. Мои задачи не все выполнены, они остались за учениками. Нужно сохранить лучшее и уметь развивать его. Развивать грамотно, профессионально – задача последующих поколений.

       — Вы воспитали огромное количество учеников — и в искусстве и науке. Что Вам важно, чтобы они взяли от Вас?

       — Чтобы они свои знания развивали. Не останавливались на том, что я дала. Чтобы продолжали передавать это новым поколениям. Важно, чтобы они оставались людьми. Потом — все остальное.

       — Когда преподаете, на чем делаете акцент?

       — Если это практические занятия, важен подход к каждому движению. В науке — умение работать с литературой. Умение логически перестраивать, вычленять важное. Для чего ты взял эту цитату в этот момент? Что она тебе дает? Сейчас все торопятся — читают, работают и живут «по диагонали».

       — Что-то должен человек после себя оставить?

       — Классическое — «должен построить дом, родить сына, посадить дерево». Несмотря на то, что это касается мужской половины, могу сказать, дом — это мой театр, в котором создала танцевальный ансамбль «Рухсара», это мои двое сыновей и внуки, много учеников, которые являются кроной моего дерева. И все они — моя опора! Это мое богатство, мое наследие!

       — Что нужно менять в современном хореографическом искусстве Казахстана?

       — В искусстве есть индивидуальная личность, которая привносит свой взгляд. На творца нельзя давить и требовать что-то, это невозможно. Я люблю в искусстве свободу, выбор темы и постановки. Это художник, который рисует свое полотно. Поэтому каждый должен делать то, что ему нравится, что ему диктует его воображение. Но каноны, лексика и техника остаются.

       — Какой из жизненных советов самый ценный был, после которого поменялось Ваше мышление?

       — Мне повстречались в жизни разные люди, каждый что-то давал в беседах, в работе. Запомнились две фразы. Первая, сказанная легендой казахстанского искусства Булатом Аюхановым «Если ты считаешь, что достиг высоты в своем искусстве, то нужно уходить». Вторую мне как-то сказал известный театральный критик Ахметжан Кадыров: «Если не ты, то кто?»

       Помню, как много раз я хотела уйти из театра. Потому что были жесткие условия существования, критика. Такое время было, когда худсовет принимал решения даже по одному номеру перед тем, как рекомендовать его к сценическому показу. Как нас «песочили»! Я старалась раскрыть талант и возможности молодых исполнителей. Мне члены худсовета задавали вопрос «Почему они не танцуют как ты?» После каждого худсовета я уходила заплаканная. Может быть это было правильно, потому что эти требования и разные взгляды заставляли еще искать в творчестве и находить. И сегодня должна быть какая-то цензура. Но не анархия. Бывают случаи, когда кто-то свои личные амбиции продвигает и лоббирует, а кто-то действительно дает дельные развивающие советы. Надо уметь прислушиваться.

       — Как Вы любите отдыхать? Это активный отдых и прогулки или лучше полежать и порелаксировать?

       — Нееет, Вы что! Я начинаю болеть, когда просто лежу и отдыхаю, когда работаю меньше, чем привыкла. Для меня отдых — это активный образ жизни. Иногда я себя ругаю за то, что не сижу спокойно. Надо уметь отдыхать. Бывает, когда на природу уезжаю, там могу отключиться. Слушаю музыку природы.

       — Какая у Вас любимая еда?

       — Любимой еды нет, но поесть вкусно я люблю (смеется). Кроме морепродуктов, конечно. Остальное все нравится — и мучные изделия, и сладкое.

       — А книги?

       — Исторические. Чем дальше живу, тем больше убеждаюсь, что история — это не жизнь одного человека, а целая летопись человечества. Читая, ты окунаешься в ту эпоху, период, о которых читаешь. Оказаться там, прожить вместе с ними — мне очень интересно.

       — Можно ли в современном мире менять сознание людей искусством?

       — Сознание может чуть-чуть меняться. Но весь мир — это спорный вопрос. Тем не менее, это мощная сила, причем и идеологическая тоже. Искусство отражает свое время. Что-то остается и становится классикой, наследием. Я приветствую начинания молодых. Мне нравится наблюдать за тем, что они придумывают. Например, творческие поиски Мукарам Авахри.

       — Что человека делает человеком? Какие качества?

       — Человечность. Доброта. Умение прощать, чтобы в душе ничего не оставалось плохого. Всегда благодарна судьбе за те качества, которые она мне дала. Я всегда радуюсь, стараюсь мыслить позитивно, передать хорошее настроение другим. Я так благодарна Богу, что у меня отсутствует чувство зависти. Я чувствовала, видела на себе эту зависть: когда у меня украли костюм, чтобы я не смогла выйти на сцену; когда мне какие-то козни строили, я не понимала за что. А потом задумалась и поняла. Может, потому что я танцую хорошо, потому что цветы дарят. Мне так жалко завидующего человека, что ему не дано больше, что он живет в сером мире зависти. Болезненно воспринимает чужой успех.

       Очень уважаю людей, которые выполняют обещания. Раз сказал, значит сделал. А не можешь, скажи конкретно: «Нет, я не могу. Нет, я не умею». Это самое ужасное, когда обещают и не сдерживают свое слово.

       — Ваши жизненные приоритеты?

       — У меня нет такого, чтобы что-то было первым или вторым. Для меня все первично. Первична любовь к людям, первична семья — это и мой дом, и мой театр, и мои ученики. Хоть я и ругаю их, но я их люблю. Оступаются, просят помочь, помогаю. Надо — кнут возьму.

       Но не смотря на то, что все первично, в то же время — все не важно. Мне кажется, это так просто — пожать друг другу руки, не обижаться друг на друга. Жизнь коротка. Уже многое прожито, но надо еще многое успеть.

       Я всем сейчас пожелаю, начиная от Вас, — всем педагогам, коллегам, ученикам, всем миру — здоровья и мира. Все мы люди, все мы одинаковые. Что нам еще нужно? Не нужно мешать жить! Надо просто жить в красоте!

       — С какими мыслями Вы начинаете свой обычный день и с какими завершаете?

       — Я человек верующий. Просыпаясь, я говорю: «Доброе утро! Спасибо, Аллах, что я сегодня встала. Хорошего дня всем нам». А когда ложусь, я говорю: «Большое спасибо за пройденный день! Прекрасным он был или с испытаниями — все равно спасибо!»

Все фотоматериалы из личного архива Г. Ю. Саитовой.