Сцена из спектакля

«Профиль решает все. Анфас можно подукрасить». Эта цитата из книги «последнего из могикан» Булата Аюханова как нельзя лучше подходит тематике выбранного им сюжета для своего нового творения. Продолжение премьерного «бума» в хореографическом искусстве Казахстана 26 ноября 2020 года ознаменовано показом Государственным академическим театром танца Республики Казахстан балетной оперы «Аида-сюита».

       Мэтр взял высокую планку — в вольной (по его выражению) интерпретации музыки Дж. Верди либретто А. Гисланцони он, молчаливо ссылаясь в названии на «Кармен-сюиту», создал свою лаконичную драматически насыщенную историю любви Аиды и Радамеса. Хотя сюжет оперы, отпраздновавшей в этом году 150-летие, достаточно сложный и адаптировать его для балета не каждый сможет. Не в первый раз он обращается к оперному жанру. Когда-то Аюханов ставил и «Онегина», и «Татьяну Ларину» («Ротного генерала»), и «Даму с камелиями». В прошлом году он создал блестящую балетную оперу «Пиковая дама». Вспомним и знаменитую транскрипцию «Кармен-сюиты», которую одним из первых казахский балетмейстер поставил через два года после кубинского коллеги. Нельзя, к слову, не заметить, что диапазон композиторов, к которым обращается Аюханов, обширный и многогранный. Ему подвластна музыка многих, порой даже не «танцевальных» произведений.

       Теперь же в жанре балетной оперы Булат Аюханов поставил спектакль на тему египетских фараонов и жриц (ассистент М. Касымов). Если в прошлогодней «Пиковой даме» балетмейстер местами-таки иллюстрировал пение, то в этот раз (музыкальный материал спектакля представляет собой мастерски сделанную компиляцию из аудиозаписи оперы в исполнении М. Каллас) он прибегнул к условному метафорическому воплощению чувств и эмоций героев. Жанр балетной оперы неминуемо сложен, но безусловно актуален, и эта небывалая смелость и творческая раскованность поражает (уже которое десятилетие подряд) в Аюханове.

       Известный многим аюхановский хореографический стиль в постановке движений с мелкой техникой, гран батманами, насыщенным музыкальным танцем, прямоугольными рисунками узнаваем, но в «Аиде-сюите» явственно ощущается свежесть, незашоренность лексики и, безусловно, рука мастера, мыслящего масштабно и структурно. Он развивает и осмысляет до логического конца образы и сюжеты, выстраивает законченную композицию в полной гармонии с музыкальной драматургией. Ему, захаровскому ученику, всегда были интересны сюжет и драма. Египетская мозаика Аюханова увлекает, хотя сегодня нелегко увлечь клипово мыслящего зрителя. Мэтр всегда успешен в этом. Это секрет его театра.

       Богатство хореографической лексики всегда у Аюханова настолько велико, что декорации уже играют малую роль. Но в этот раз балетмейстер решил применить проекцию. Мгновенное погружение то в тронный зал, то в подземелье, то в берега Нила стало ненавязчивым (а значит весьма уместным) дополнением к идее спектакля. Мастер эффектен в использовании хореографической полифонии, в развертывании сюжета. Драматичные пластические откровения в соло-монологах Аиды или Радамеса, завязывание и развитие дуэтов-диалогов Аиды и Амнерис или же Аиды и Радамеса — представляют собой восхитительное празднество хореографической и сюжетной композиции. Казалось бы, что ставить «профильный» танец — непросто, но Аюханов не становится заложником египетских фресок и силуэтов — не забывая их, он свободно разрабатывает лексику и в профиль, и анфас. Танцующие альмеи, фараон, жрецы, рабы — все логично, зрелищно, захватывающе и пикантно.

       Главные партии исполнили солисты театра Абылай Тулеев (Фараон), Айнур Мукашева (Амнерис, дочь фараона), Мади Касымов (Радамес, начальник дворцовой стражи), Даулет Ыбышев (Амонасро, царь Эфиопии, отец Аиды), Аида Жаксылыкова (Аида, эфиопская рабыня. Поговаривают, что именно для оперы Дж. Верди французским египтологом О. Мариетом было придумано это имя и после стало распространенным), Жанар Кушербаева (Альмея), Санжар Амиров (африканский танец), жрицы, жрецы, египтяне, военачальники, солдаты, рабы, пленные эфиопы — артисты балета ГАТТ РК. Актеры играют, живут в образах, ведут за собой. Будь то монолог или диалог главных героев балетной оперы. Им действительно сопереживаешь. Особенно ближе к концу, когда артисты «разошлись» и «в полную ногу» вещают историю любви в знаменитом трепетном дуэте Аиды и Радамеса, о котором Ф. Верфель писал «О, спокойная, непобедимая печаль сильных сердец перед неотвратимым». «Ведь никого нет тебя роднее», — говорят они друг другу, заключая «Аида-сюиту».

       Невзирая на впечатляющий бэкграунд, балетмейстер по-прежнему творчески не удовлетворен, жаден до нового, открыт экспериментам и верен традициям. Он до сих пор волнуется перед каждой премьерой. Это видно и слышно в его знаменитых спичах перед началом спектаклей. Булат Аюханов — это человек с вдохновляющим стремлением к искусству. Его энергия неиссякаема и созидательна. Каждый новый день мэтра начинается с полета фантазии и мысли о самых близких — его артистах и его театре, которым он посвятил всю свою жизнь. Так было и будет всегда.

(Здесь тоже есть что почитать: «Железный» Аюханов поставил новый балет)

Фото предоставлены пресс-службой ГАТТ РК.

Ссылка для цитирования:

Уразымбетов Д. Д. Египетская мозаика Булата Аюханова // Qazaq Ballet — интернет-журнал о хореографическом искусстве Казахстана. — URL: https://qazaqballet.kz/main_articles/egipetskaja-mozaika-bulata-ajuhanova/. Дата публикации: 29.11.2020. — Текст электронный.